Икар рассматривал спину. Проверял, как сели сделанные своими руками крылья. Ну как крылья... «Безобразие одно» - как любила говорить его мама. «Вот у Эроса – крылья! Бери с него пример. И летает мальчик как надо, и на биатлон записался...» - добавляла она. Икар вздохнул. Что ж так холодно в этой ванной у зеркала. Надо стараться.
⠀
И он старался. Зарабатывал деньги, копил на профессиональные крылья, нанимал тренеров. Нужно было летать обязательно с кульбитами, иначе – это не полет, а так, «развлекаловка и потеря времени». Все чаще стал приземляться на призовые места, даже мама перестала его наконец сравнивать с друзьями. Выше, быстрее, сильнее...
⠀
Он добился успехов. Но стоя по вечерам в ванной перед зеркалом почему-то часто вздрагивал и мёрз, будто холодом пробирало до глубины души. В такие минуты в нем поднималась такая жажда тепла, что казалось, что ей столько же лет, как и самому Икару. Что ж, говорят, полеты согревают...Надо просто больше стараться.
⠀
И в тот роковой полет он сделал сложный трюк, побил все рекорды... и вдруг очень отчетливо осознал – тепла не будет. «Нет смысла». Эта мысль обожигала его и опаляла дорогие спортивные крылья, подаренные спонсором. Икар летел вниз, похожий на красивую комету, а сердце полыхало от боли и разочарования.
⠀
В новостях передавали, что трагически окончилась карьера «блестящего спортсмена, кумира молодежи и чемпиона-рекордсмена». Что он упал где-то в лесу и поисково-спасательная операция не увенчалась успехом. Соболезнования, траур, перерыв на рекламу...
⠀
А в это время в окружении сосен, на куче пепла восседал новорожденный Феникс и рассматривал свою спину. Пытался понять, что это за штуки там растут и зачем они нужны. Крылья казались ему настоящим чудом, а когда нечаянно получилось взлететь – удивление и восторг вообще хлынули через край. Это было восхитительно – смотреть вниз, видеть лес, сосны, замечать листья и росинки, встречаться взглядами с ошарашенными белками... Его восхищещние красотой постепенно принимало форму нежного трепета. Феникс скользил в воздушных потоках и наслаждался свободой, а по его груди медленно разливалось долгожданное тепло...